Кодекс дракона - Страница 32

К оглавлению

32

Невероятным усилием воли я удержался от ругательств, которые так и рвались наружу. До соленого привкуса во рту закусил губу, пытаясь болью умерить свое негодование и гнев. Иначе, боюсь, кинулся бы на этого самодовольного хлыща с кулаками. Затем откинулся на спинку стула и несколько по-новому посмотрел на собеседника. Сколько ему лет? Двадцать, двадцать два? Вряд ли больше. Значит, младше меня лет на пять. Интересно, каким образом к столь юному возрасту он получил такую власть над людьми?

– Поверь, вряд ли ты захочешь узнать ответ на свой вопрос. – В глазах Рикки мелькнула странная тень то ли грусти, то ли затаенной боли. – Не ко всякой власти стоит стремиться. Если бы у меня в свое время был выбор…

Рикки не закончил фразу. Лишь сжал в бессильной злобе кулаки.

Я тяжело вздохнул и отвернулся от собеседника. В окно вовсю светило яркое солнце, показывая, что день уже давно занялся. Странно, такое чувство, будто я вечность уже сижу в трактире и выкладываю свои самые потаенные секреты малознакомому юноше. Слишком утомил меня непростой разговор. Я не привык обнажать душу по принуждению, но в последнее время вынужден делать это излишне часто.

– Что дальше? – спросил я, потирая уставшие глаза. Не удержался и широко зевнул.

– Ох, я совсем тебя утомил, – Рикки сочувственно улыбнулся. – Отнимаю у тебя драгоценные крохи отдыха. Нелегко, должно быть, работать день и ночь.

Я разумно промолчал. Конечно, приятного мало – в любой момент суток быть готовым к нападению. Днем тщательно прятать своего зверя под маской добропорядочного горожанина и только в тиши ночных улиц на краткий миг становиться самим собой. Наверное, в этом и заключалась причина того, что после избавления от проклятья я все-таки вошел в гильдию наемных убийц. Чувство абсолютной свободы, когда ты скользишь по залитым мраком мостовым Лутиона. Когда стоишь на крыше над спящим городом и хочется кричать от восторга из-за переизбытка чувств. Потому что кажется, будто весь мир принадлежит тебе, покорно лежит у твоих ног. Только ты – и полная луна, серебрящая печные трубы. Только ты – и сбивчивое от испуга дыхание жертвы, знающей, что на ее след уже встал смертельно опасный хищник. За это ощущение беспредельной власти можно пожертвовать многим, очень многим. Главное – не сорваться в пропасть, уверовав, будто уподобился богам.

– Ты сейчас напомнил мне одну знакомую. – Рикки издали кольнул меня острым взглядом. – Она очень любила играть с огнем. Пока однажды не подпалила себе хвост и усы.

Я нахмурился, не понимая чудного сравнения. Обычно так говорят о кошках.

– В каждой женщине скрывается кошка. – Рикки пожал плечами. – Это утверждение к ней было применимо как нельзя лучше.

Рикки замолчал, вероятно, решив, что сказал даже больше, чем хотел.

– И что? – поторопил его я. – Твоя знакомая погибла?

– Нет. – Храмовник медленно покачал головой. – Слава небесам, нет. Ей бы не позволили погибнуть. Я в первую очередь. Но за свою любовь к огню и неумеренное любопытство серой кошки ей пришлось многим заплатить. Даже несмотря на наличие могущественных защитников, среди которых я был одним из самых слабых. Чем готов заплатить ты, Шени? И есть ли у тебя друзья, способные рискнуть всем, чем обладают, во имя не собственной выгоды, но ради спасения твоей жизни?

Я отвел взгляд. Мне нечего было ответить на его вопросы. Жизнь наемного убийцы не предполагает наличия друзей. Более того, любая привязанность делает нас слабее. Крепче пут из звездного металла привязывает к земле, сковывает движения. Вспомнить хотя бы мои недавние злоключения из-за убийства купца Тирна. Если бы страх за Флоксу не бередил тогда мою душу, все закончилось бы намного быстрее и с большей выгодой для меня. А так я продолжаю тонуть в пучине невыполненных обязательств и самоубийственных поручений именно из-за того, что тогда пытался не допустить убийства подруги.

– Иногда любовь стоит того, чтобы отказаться от любимого дела, – тихо, будто ни к кому не обращаясь, заметил Рикки.

– Не в моем случае. – Я нарочито расхохотался, заставив служанку испуганно выглянуть из кухни на звук моего голоса. – Я не люблю Флоксу. Мне с ней хорошо, и ничего более.

– Главное, чтобы ты в это верил.

Рикки с удовольствием потянулся и встал. Неторопливо пошел к выходу из трактира, словно не заметив, как у меня вытянулось лицо от удивления. И что это значит? Разве храмовник не обязан схватить меня и препроводить в темницу?

– Я уже сказал, что платой за откровенность будет твоя свобода, – с чуть заметным раздражением кинул через плечо храмовник. – Пока, по крайней мере.

На самом пороге Рикки остановился, поправил перевязь и лукаво подмигнул мне.

– Но будь осторожен в своей охоте за драконом, – проговорил он. – Я не всегда буду рядом, Шени.

Я некоторое время смотрел на закрывшуюся за храмовником дверь. Потом застонал, растирая виски, в которых запульсировала несильная тянущая боль. Этот юнец вытянул из меня все, что хотел узнать. И умудрился при этом не ответить ни на один мой вопрос. Боги, во что же я ввязался?

«Ну, наверное, не очень правильно говорить тебе об этом именно сейчас, – впервые с начала полубеседы-полудопроса подал голос бог-отступник. – Но именно этого мальчишку ты должен будешь убить для меня».

Часть вторая
Второе правило дракона: никому не доверяй!

Мне снова снился кошмар. Но на этот раз мне не пришлось бежать по улицам ночного Лутиона, спасая свою жизнь. В этом виденье я сам превратился в дармана. Тугие кольца татуировки обхватывали мое тело так плотно, что было трудно дышать. Меня прошиб холодный пот, когда я понял, что вот-вот острые шипы чудовищного создания, скрывающегося под кожей, порвут ее в кровавые лохмотья. Что я стану не человеком, но кем-то иным, чуждым для человеческого понимания.

32